Письменный столТамара Борисова"История с географией",или, попросту говоря,
Семиотико-нарративные структуры обобщенного дискурса
"Художник в провинции" и продуцируемый ими смысл(Продолжение)
Вернуться к первой странице
Закачать весь текст в формате zip (28 кб)
Получить весь текст по электронной почте
Оппозиция общественно сориентированное - изолированное:
"Вряд ли здесь будут уместны обвинения в манихействе и эскапизме. Речь идет не о спасении немногих избранных, а о нормальной культурной дифференциации. <...> Раньше "культура верхов", чтобы оставаться жизнеспособной, должна была так или иначе укореняться в "культуре низов". Причина проста: это была культура весьма немногочисленной группы лиц, живших к тому же в довольно однообразных условиях".
"... интеллектуал в современном социуме должен иметь два лица. Одно из них обращено наружу, к социуму и господствующей в нем культуре. Другое - обращено к суверенному сообществу интеллектуалов, в рамках которого культивируется особое, автономное по отношению к социуму и его канонам духовное пространство, со своими собственными правилами, канонами, видами духовного авторитета" [9, с. 20].
Автор этой же статьи использует термины Ж.Делеза и Ф.Гваттари "детерриториализация" (устранение всевозможных границ, различий, норм и табу) и "ретерриториализация" (новое, хотя и несколько искусственное, возвращение дифференциации):
"Различие вновь попадает в центр внимания, некогда единое и унифицированное массовое общество покрывается трещинами невесть откуда взявшихся этно- и социокультурных границ. Ничего странного, если эта новая дифференциация из сферы культуры опустится на уровень социального и вернет нам касты, варны, сословия, - как уже вернула этнос и нацию" [9, с. 21].
Оппозиция связанное с центром - не связанное:
"Отличия Самары от других городов, разумеется, существуют, но всякий отличит Самару от Петербурга, а для различения Самары и, допустим, Перми необходим хороший микроскоп". "Бывая 5-6 раз в году в Москве и Петербурге и 1-2 раза в году - за границей бывшего СССР, я не чувствую себя уж очень оторванным от происходящего". "Разумеется, количество интересующихся литературой на душу населения в Самаре значительно ниже московско-питерского, но, во-первых, так и должно быть, а во-вторых, интересные люди живут и в Иванове, и в Ростове-на-Дону" [21, с. 22-25].
"К Государству Израиль не имею ни малейших претензий, о его русском обществе и подавно смешно говорить, мы и даром ему, по большим церковным праздникам, неинтересны, но Россия, будь она всамделишно культурно-имперской страной, могла бы полюбопытствовать, что творится по краям ее языка, - без этой невидимой, но прихотливой подчас бахромы все ее скатерти-покрывала неполны..." [2, с. 33].
И, наконец, реальное (актуализированное) - виртуальное:
"Субкультура ця <...> перетворила топографічну дійсність Станіслава у дійсність вербальну, текстову, прозову. Тобто, якщо повернутися до початку нашої розмови, є всі підстави твердити, що шляхом імітації, гри, фальшерства нашому неозначеному невловимому "МИ" вдалося сформувати, розмітити і відмежувати власну автентично-автохтонну територію в глобальному ще-ненаписаному міфі тут-буття. Весь комплекс нереалізованих в латентний період соматичних і психічних потягів для нашого неозначеного і невловимого "МИ" трансформувався згідно з правилом реактивних утворень у своєрідний сомнамбулічний ландшафт <...>. Виняткова нестабільність і швидкоплинність подібних форм була і є гарантом їх невловимості, віртуальності, актуальної відсутності" [8, с. 29].
"Субкультура эта <...> превратила топографическую действительность Станислава в действительность вербальную, текстуальную, прозаическую. То есть, если вернуться к началу нашего разговора, имеются все основания утверждать, что путём имитации, игры, [фальшерства] (очевидно, фальсификаторства, буквально "фальшевания" - по аналогии "акторство" -"актёрствование"? - Т.Б.) нашему неопределенному неуловимому "МЫ" удалось сформировать, разметить и отмежевать собственную аутентично-автохтонную территорию в глобальном еще-ненаписанном мифе здесь-бытия. Весь комплекс нереализованных в латентный период соматических и психических желаний для нашего неопределенного и неуловимого "МЫ" трансформировался в соответствии с правилом реактивных образований в своеобразный сомнамбулический ландшафт <...>. Исключительная нестабильность и быстротечность подобных форм была и есть гарантом их неуловимости, виртуальности, актуального отсутствия" [8, с. 29].
"... видится время нелицемерной общественности, не стыдящейся отчетливого ангажемента. Время нежданного воскрешения - пока что лишь в воображении, но, значит, в сфере возможного - еще одного синтетического художественного идеала. <...> Ведь искусство <...> существует не одного лишь толерантного взаимопонимания ради, но и во имя не вовсе изведанных обрядовых междудействий..." [2, с. 27].
"... творить из бедного, недовоплощенного своего существованья и быта прекрасные библейские или античные образы, в том числе даже эстрадного или подиумно-орхестрового толка". "Никто не убедит меня в том, что от литературной эмиграции в конечном счете остается нечто большее, нежели предания и загробные легенды о хожениях, муках, мистериях, сварах и беспрекословном повиновении <...> духу Послания [2, с. 33].
"Ведь сам по себе эмигрантский текст <...>, в отличие от материкового, не утвержден в исторически цельном, непрерывном, слитном с господствующим языком модусе жизни, а потому отчаянно нуждается в дополнительных, мифологических и обрядовых опорах и скрепах.
Миф, этот гарант устойчивости и противовес всяческому расползанию, нельзя просто измыслить. Он не приходит из пустоты. Ему предшествует ритуал, структурно организованное поведение, где безусловность коллективного порядка решительно преобладает над порядком психологическим... <...> ... чтобы создать полноценный миф и бросить вызов энтропии эмигрантской словесности, быта и языкового существования, необходимо заручиться невымышленностью совместного дела - коммунального, группового [2, с. 34].
"... координаты воображаемого культурного пространства, в которых любой пишущий - уже самим актом письма, даже не говорю о смысле написанного! - соотносит себя со значимыми для него точками и фигурами, небом общих звезд, к которым он мысленно адресуется" [4, с. 61].
"Сегодня такому независимому от социума культурному сообществу выжить не в пример легче, чем раньше. Удобной средой для него может стать, например, Интернет, - среда, где господствует именно культурная дифференциация, где социальное отходит на второй план, где ничего не значат социальный статус, географические расстояния и государственные границы [9, с. 20].
Легко заметить, что элемент "виртуальное" по всем семантическим показателям может быть отнесен к верхней точке ценностной оси, а элемент "реальное (актуализированное)" - к нижней. На эту же (верхнюю) точку претендует и Центр, наиболее активное ядро которого обычно составляют выходцы из провинции, сориентированные на горизонтальную ось координат (своеобразная проекция ценностной оси, горизонтализация вертикали). Истинное же место на этой оси приверженцев территориальных измерений определяется их географическими притязаниями: чем на большую территорию они посягают (чем "международнее", например, журнал), тем ниже опускаются по вертикали.
Это же обстоятельство заставляет жителей обширнейшей территории, подпадающей под категорию "провинция", изживая комплекс неполноценности, противопоставлять горизонтальную и вертикальную оси (примеры "самооправдания" провинции: [журнал] "старается быть не самарским, а - выходящим в Самаре", "... совершенно петербургская [в Самаре] котельная, где <...> на столе мог лежать открытый Кант" [21, с. 22-25].
Взаимопроекцию двух осей (горизонтальной и вертикальной), инверсированное "мерцание смыслов" можно продемонстрировать на примере анекдота об одном провинциальном жителе, который интересовался на вокзале у транзитного пассажира, где тот шил себе костюм. Услышав, что в Париже, спросил, далеко ли отстоит Париж от места разговора. А узнав, что расстояние - больше тысячи километров, удивленно воскликнул: "Ты смотри, такая глушь, а как шьют!".
Однако в изменившейся ситуации (со сменой модели на даосскую) необходимость сопоставления/противопоставления двух осей начинает отпадать, ибо "все смешалось в доме Облонских":
[Александр Бренер] "посетил крышу [где происходили литературные чтения в Израиле] "проездом из Вены, куда попал по мимолетной кураторской визе после нападения на Малевича и побывки в амстердамской тюрьме". "... плебейских сословий Израиля<...>, [их] твердое знание того, как надо решить палестинский вопрос, счета за переговоры с Баку и Днепропетровском <...>. "Александра Петрова говорит, что тело ее присутствует в Палестине, а душа где-то свободно блуждает. <...> В настоящее время, когда я пишу эти слова, тело ее отправилось вслед за душой, скитаясь меж Ригой, Москвой, Петербургом... <...> Стихи тоже блуждающие, кочевые. В последних вещах начало израильское, иерусалимское, которого прежде в строках ее не было, устремилось вдогонку за русскими духовными песнями, а те, в свою очередь, изящно цепляются за некую англизированную международность, опять-таки остраненного, колониального свойства...". Бренеру, как он сам считает, "по прямому королевскому праву назначено господство над людьми и событиями.<...>, дабы разгерметизировать все утаенное. <...> На вечере [в Израиле] Бренер читал стихи [сопровождая декламацию уже известными нам действиями - Т.Б.]. <...> Через неделю Бренер снова уехал в Европу..." [2, с. 26-34].
"Разновекторность" осей не всегда осознается критиками-"топографами", иначе они не ограничивались бы только географическими показателями: "Давайте задумаемся, что такое провинциальность? В сущности, это всего лишь ослабленность коммуникаций. <...> Может быть, в далеких Сумах кому-то и нужен просветительский журнал такого рода, как "Зеленая лампа"..." [13, с. 60-62]. Опуская ("нагибая") вертикаль к горизонту, "центр" одновременно "разгибает" свою "горизонталь", превращая ее в вертикаль. Но зато эти критики четко различают, где родное, а где чужое пространство, подобно тому, как Баба Яга, войдя в избу, с порога кричит: "Фу-фу-фу, человечьим духом пахнет!". В сущности, главная (артикулируемая ими) претензия центра к провинции - что ее пространство иное ("параллельное"): "Но главное - все они пребывают в каких-то параллельных пространствах, в каком-то искаженном мире [семиотический аналог - возможном - Т.Б.], для которого, по словам Р.Шекли, не существует никаких правил, в том числе и этого правила не существует" [там же].
Контраст между реальным (актуальным) и виртуальным (возможным) миром наиболее ярко представлен в оппозиции "ТТ" - "ДД" [чтобы заинтриговать читателя, авторские аббревиатуры оставим пока без расшифровки, скажем только, что нашли их в двух публикациях первого номера "Неприкосновенного запаса" - Т.Б.]. "Манифест комитета ТТ" гласит: "Мы должны воспользоваться нумерологическими особенностями сознания, чтобы еще раз попытаться интегрировать Россию в общемировой контекст. 2000 год - это уникальная возможность трезво оценить пройденный человечеством путь и сформировать образ будущего. <...> Под видом новогоднего карнавала следует установить связь между отрядами, что уже захватили плацдармы в будущем. Посланники нового тысячелетия распознаются не столько по возрасту, сколько по... <...>". Из этого текста нам становится понятным, что ТТ может быть расшифровано как "Третье Тысячелетие". В конце манифеста перечислены конкретные, так сказать, "физически существующие" лица, причем с определенной репутацией, не всегда безупречной. Именно это дало основания автору другой статьи ("Юбилей Иисуса Христа, или Комитет ДД") безжалостно сорвать флёр "виртуальности" с истинных намерений "топографических" "комитетчиков". Невозможно отказать себе и читателю в удовольствии насладиться большой (и стилистически безупречной) цитатой из этой статьи: "Но те, кто говорят от имени комитета ТТ <...>, предпочитают заполнять смысловые пустоты воплем "Бациллы!" и потому то обещают стать "комитетом по спасению" от депрессий и суицидов <...>, а то и вовсе угрожают "навязать учащенный пульс". <...> ... тот, кто созывает под свои знамена влиятельных и заметных людей и объявляет о намерении взяться за важную общественную инициативу, должен, как минимум, объяснить, чего он хочет добиться. Впрочем, это-то как раз понятно и без всяких объяснений.
Отец моего друга - бывший комсомольский функционер - как-то рассказывал мне об одном из съездов комсомола хрущевских времен, на котором ему довелось присутствовать. Выступал делегат, кажется, из Челябинска, говоривший в подражание тогдашнему вождю темпераментно и напористо. "И мы обращаемся к президенту США Эйзенхауэру, - пророкотал он с трибуны. - Давайте деньги!" Задремавший было зал зашевелился и зашушукался. Всех заинтересовало, каких собственно денег требует от президента США посланец молодежи Южного Урала. Да и сам выступавший, поняв, что сморозил что-то не то, стал лихорадочно вникать в знаки препинания. "Мы обращаемся к президенту США Эйзенхауэру, - повторил он тихо и несколько смущенно, - давайте деньги, которые расходуются на гонку вооружений, потратим на строительство моста через Берингов пролив". По рядам пронесся вздох разочарования, присутствовавшие снова потеряли всякий интерес к выступлению.
<...>
Главное в магической аббревиатуре ДД - Давайте Деньги. В социалистической экономике существовало характерное выражение "освоить выделенные средства". Как и зачем их осваивают, было делом, в сущности, второстепенным, следовало только потратить все, что дали, без остатка. Комитет ТТ или ДД выражает готовность и, несомненно, способен освоить любые средства.
Но зато мы хорошо оттянемся на юбилее Иисуса. А еще раньше нас ждут у старины Пушкина. То-то будет случаев повеселиться" [6, с. 76].
Думается, в свете вышесказанного не покажется неоправданной попытка обозначить правую часть оппозиций, связанных с актантом "дело", при помощи аббревиатуры ТТ (как совокупность "виртуальных" интенций), а левую - при помощи аббревиатуры ДД. Увы (к счастью?), сегодня дело обстоит именно так.
Теперь можно сделать некоторые выводы. Предложенная модель конуса - вариант модели "древа мирового": вверху виртуальное (небесное, духовное, возвышенное), внизу - реальное (земля/ад). Виртуальное пространство представлено преимущественно интенсионалами возможных миров, не соотносимыми с экстенсионалами в актуальном. Реальное пространство заполняют в основном интенсионалы актуального мира, соотносимые с экстенсионалами. Применительно к интенсионалам возможных миров больше "работает" ценностный аспект, к интенсионалам-экстенсионалам актуального мира более применим топографо-ценностный (ценностная ось выступает в виде проекции). Основной принцип ценностной оси - "чем меньше, тем выше". Он осуществляется за счет малого количества (стремящееся к нулю "мы" одного из авторов "Плеромы" Ю.Издрыка), причем однородного ("все гении похожи друг на друга, они <...> одинаковы, стандартны, шаблонны" [Б.Парамонов]) интенсионалов/экстенсионалов возможного мира. Основной принцип топографо-ценностной парадоксальнее - "чем больше экстенсионалов/интенсионалов, тем ниже, но лучше (выше)". Однако парадокс на самом деле мнимый. Все зависит от того, какое определение поставить на первое место. Принцип "чем больше, тем лучше" актуален для топографо-ценностной оси ("Задание демократии как культуры оказывается чисто количественным - физическое приращение, возрастание бытия, "восстание масс" [Б.Парамонов]). Принцип "чем больше, тем ниже" - для ценностно-топографической (вспомним его же: "разнствуют обыватели"). Таким образом, результат самоидентификации художника, живущего в провинции, зависит от того, какую из осей он выберет.
Библиографическая справка
Основные семиотические понятия и термины, используемые в статье
Читать следующую страницу
Закачать весь текст в формате zip (28 кб)
Получить весь текст по электронной почте
